Имя Оксаны Баюл вошло в историю спорта после Олимпиады –1994. Тогда на Белых Играх в Норвегии она 16 –летняя девочка с Украины блестяще выиграла золотую медаль в одиночном фигурном катании.
История потрясала тем, что Оксана была сиротой. За три года до этого триумфа, ее мама умерла от рака. После Олимпиады Баюл переехала в Штаты. И в ее жизни хватает разных приключений и спортивных и на личном фронте.
Несколько лет назад она была в Москве с ледовым шоу и дала интервью.
У медали две стороны…
– Давай вернемся в тот памятный февраль 1994 года, в Лиллехаммер. Оксана Баюл стала олимпийской чемпионкой…
– – Я рыдала. Но свою награду в тот момент я никак не воспринимала, потому что не понимала важности события. Когда откатала программу, у меня случился нервный срыв. Слезы лились градом. Я была рада, что все закончилось. Напряжение перед Играми было большое. Та Олимпиада была единственной, когда разрешили выйти на лед спортсменам – профессионалам. Тогда выступали Катарина Витт, Брайн Байтано. У меня была главная соперница – американка Нэнси Кэрриган. Все заграничные газеты писали о бедной Нэнси. Ей незадолго до Игр по заказу другой американской фигуристки Тони Хариган, которая тоже претендовала на золото Олимпиады, сломали железным прутом ногу. Нэнси поправилась и участвовала в играх, поэтому никто не сомневался, что она станет олимпийской чемпионкой. А мне какие – то «доброжелатели» прислали письмо. На листе бумаги крест нарисованный дерьмом. Я в испуге побежала к Галине Змиевской, которая тогда меня тренировала, она успокоила меня, мол, это к деньгам. И тут у меня буквально накануне произвольной программы случилось несчастье. Таня Шевченко, спортсменка из Германии на тренировке нечаянно меня ударила лезвием конька при прыжке. Мне наложили несколько швов. Встал вопрос: выступать в произвольной программе или нет. Я сказала, да, я выйду на лед. И превозмогая боль, я блестяще откатала. На самом деле, эта победа была выстрадана. Я вспоминаю, как начинался мой путь в фигурном катании. И смешно и обидно. У меня ведь из родных никто спортом не занимался. Мама была учительницей английского. Но меня хотели видеть спортсменкой. Бабушка привела меня в три с половиной года в дом культуры «Метеор» в секцию фигурного катания. Меня брать туда не хотели. Но бабуля уговорила руководство. Взяли, правда, в группу для недоразвитых. Тренеры считали, что у меня нет никаких способностей и вообще я бесперспективная. Говорили, неуклюжая, толстенькая, ну что она сможет. Только я была упорная. И уже в пять лет отличалась от всех сверстников своим катанием. Рано стала делать прыжки. А в семь лет попала в юниорскую сборную СССР. А уже после Олимпиады, когда выиграла золото, начался такой калейдоскоп событий!
– Ты переехала в Америку, рассталась с Галиной Змиевской – тренером, которая сделала тебя чемпионкой.
– – Меня готовил Валентин Николаев, а Змиевскую я своим тренером не считаю. По сути, она была менеджером: перевезла меня в Америку, подписывала контракты. Тогда я, 16-летняя девочка, еще совсем ребенок, выступала 110 раз в год. А кругом – незнакомые люди, чужая страна. Нагрузки неимоверные, и моя психика с ними не справилась. У меня не было жизненного опыта, подсказать, как себя вести, что делать, тоже было некому. И я просто махнула на все рукой, стала выпивать. Если некоторые люди выпьют и сидят по номерах в гостиницах, или дома, то я думала тогда, это классно выпивший выйти на публику, болтать всякую чушь, бегать по отелю. Я просто начала думать, ну Олимпиаду я уже выиграла, ради чего я работала, тренировалась. Теперь можно расслабиться. Со Змиевской я вскоре рассталась. Я стала пить все чаще. И вот десять лет назад я в изрядном подпитии села за руль своего «Мерседеса». И врезалась на большой скорости в дерево. При таких авариях люди не выживают. Я думаю, Господи, спасибо, что я осталась жива. И еще хорошо никого не сбила. У меня тогда был психолог и он сказал, что нужно немедленно пройти лечение от алкоголизма. Он отвез меня в клинику, по – американски это называется реабилитационный центр. И там я отсидела три с половиной месяца. Там я жила в крошечной комнатушке. За территорию больницы выходить запрещено. Получается такое замкнутое пространство. Но доктора мне действительно помогли. С тех пор я не беру в рот спиртного. И все же считаю, что в жизни нужно все попробовать. Просто надо понять, что тебе мешает, и вовремя остановиться. После клиники я вернулась к жизни. Вышла на лед. Снова участвую в шоу.
– Слышала, ты даже стала дизайнером одежды.
– Да, я выпустила свою линию одежды для фигурного катания. Многие известные спортсмены выступают в моих нарядах. Мне очень нравится самой придумывать костюмы для шоу, выступлений. Главное в этом деле, чтобы все было оригинально, никаких повторов. Да я и сама иногда я люблю участвовать в качестве модели в показах одежды от известных кутюрье.
Мать мне никто заменить не смог!
– В трудных жизненных ситуациях мне так не хватало мамы. У меня была куча агентов, менеджеров. Многие пытались вести себя, как родители. Но все было не по-настоящему, я чувствовала это. Маму никто заменить не смог! Пять лет назад назад я решила найти своего отца (родители развелись, когда мне было несколько месяцев). Созвонились, договорились о встрече. И вот я приехала к нему. Он с бабушкой встречал меня на пороге своего дома. Очень боялась, что не смогу назвать его отцом. Но, едва увидев, крикнула: «Папочка!» Бабушка запричитала: «Внученька, теперь мне умирать не страшно!» Оказалось, что отец собирал вырезки из газет обо мне. Показал целую пачку. И сказал, что не верил ничему плохому, что обо мне писали.
– Сейчас ты общаешься с родными?
– Папа умер два года назад… Он давно и сильно пил. Я ему помогала, как могла, но лечиться уже было поздно. Лишь раз он смог придти на мое выступление в Днепропетровске. Папа никогда не работал, жил за счет бабушки. Ей сейчас 79 лет, я приезжаю ее проведывать. Еще я общаюсь со своим отчимом Толиком. Он снова женился, у него дети. Но это тоже чужая кровь, чужие люди. Так что, наверное, мне пора своих деток заводить.
О романах олимпийской чемпионки тоже ходили легенды. Сама же она рассказывала, что трижды передумывала выходить замуж.
«Мой молодой человек дарит мне кольцо. Я беру. Готовлюсь к свадьбе. А потом прошла любовь, завяли помидоры… И я возвращаю колечко. Вот, два года назад у меня были очень серьезные отношения с Женей Суником. Он сын русских эмигрантов, переехавших в Штаты в 70-е годы. Однажды мы с ним поехали отдыхать в Майами. Погода была неважная, и он пообещал пройтись со мной по магазинам. Я не люблю заниматься шопингом одна. А тут вдруг выглянуло солнышко. И он предлагает идти на пляж. Я, конечно, надулась, но все-таки пошла. И вот мы лежим, загораем, и вдруг он достает колечко с бриллиантами. Так волнительно было… Обручились на пляже! С Женей мы прожили четыре счастливых года. Но когда серьезно встал вопрос о браке, о детях, я задумалась: не рано ли? Мне еще хотелось кататься. Да и чувства, признаться, уже прошли. Расстались по-дружески. А после я встретила Джима. Но мне тяжело с американскими мужчинами».
Но сейчас 41 – летняя Оксана Баюл счастлива в браке. Она вышла замуж за своего менеджера Карло Фарину. У супругов есть дочь 4 – х лет, которую Оксана поставила на коньки в очень раннем возрасте. Супруги сняли фильм о знаменитой норвежской фигуристке Соне Хени, а также они занимаются выпуском одежды и аксессуаров.
Фото: Instagram